Вице-президент Westinghouse: Мы будем наращивать поставки ядерного топлива в Украину

Вице-президент и управляющий директор крупнейшей ядерной компании мира Westinghouse Азиз Даг в интервью УНИАН рассказал о перспективах роста поставок ядерного топлива в Украину, возможностях компании существенно увеличить производительность отечественных АЭС, а также прокомментировал ситуацию с блокированием счетов «Энергоатома».

Westinghouse является участником достаточно специфического и узкого рынка Украины. Тем не менее, ваша компания зашла в нашу страну. Что, по вашему мнению, мешает это сделать другим крупным транснациональным корпорациям?

С Украиной у нас был подписан коммерческий контракт в 2008 году, который мы расширили в 2014-ом. Для нас все хорошо сложилось, мы смогли справиться со всеми трудностями.

Хотя, конечно, в Украине всегда есть определенные вызовы. На шведско-украинском бизнес форуме (состоялся 13 июня т.г. – УНИАН), на котором я присутствовал, было четко заявлено о том, какие проблемы есть в Украине. Они связаны с верховенством права и борьбой с коррупцией, что создает очень много препятствий для обеспечения роста и привлекательности инвестиций.

Многие смотрят как раз на эти проблемы и ждут реформ, которые позволят увеличить инвестиции в страну. Мы инвестируем в Украину небольшие объемы, но мы много сделали в плане обеспечения производства ядерного топлива для Украины.

Как вы оцениваете ситуацию с блокированием уже около четырех месяцев счетов оператора отечественных АЭС - компании «Энергоатом»? Вы сталкивались с подобными случаями в других странах?

Вообще-то нет. Мы никогда не сталкивались с тем, чтобы счета наших клиентов были заблокированы. Обычно счета блокируются, когда компания не смогла выполнить свои обязательства. Но на практике с такой ситуацией мы никогда не сталкивались.

Как вы видите дальнейшее сотрудничество с Украиной, если ситуация с блокированием счетов продолжится? Возможны ли перебои с поставками топлива на наши АЭС?

Как правило, когда блокируются счета, есть проблема с системой оплаты. Но наша политика заключается в том, чтобы не комментировать определенные чувствительные вещи в коммерческом смысле. Поэтому мы не отвечаем на подобные вопросы.

Какую долю рынка поставок ядерного топлива в Украину вы планируете занять?

Мы всегда радушно относимся к конкуренции на любом рынке. На сегодня мы поставляем топливо на 5 энергоблоков Украины (на данный момент компания поставляет топливо на Южно-Украинскую АЭС, а также Запорожскую АЭС, тип реакторов - ВВЭР-1000 – УНИАН). В долгосрочной перспективе будем расширять сотрудничество – рассматриваем возможность поставок на 6 из 15 блоков. Но не хотелось бы раскрывать наши целевые показатели. Хотя, у нас есть мощности, чтобы полностью обеспечить Украину ядерным топливом.

Топливо для первого и второго блоков Ривненской АЭС, где установлен другой тип реакторов – ВВЭР-440, вы тоже готовы поставлять?

К этому мы будем готовы через год-два. Сейчас Европейский Союз в рамках специальной программы провел исследование, чтобы оценить возможность поставки топлива на ВВЭР-440. Такие блоки есть в Венгрии, Словакии, Финляндии и Чехии.

Цель ЕС - диверсифицировать поставки топлива. Поэтому Westinghouse совместно с 8 партнерами из разных стран Европейского Союза, включая Украину, сейчас работает над соответствующим проектом.

Сейчас на некоторых блоках украинских АЭС в разных пропорциях эксплуатируется и топливо Westinghouse, и топливо «Росатома». Не считаете ли вы, что это делать нельзя?

Оба сценария возможны. В большинстве западных стран существует так называемый микс. То есть, наше топливо работает одновременно с топливом, которое поставляют конкуренты. Если есть возможность, то можно работать исключительно на нашем топливе.

Оба варианта являются реальными. Важно все сделать правильно с технической и конструкторской точки зрения.

Многих интересует, дешевле ли ваше топливо российского?

Это, снова-таки, коммерческий вопрос, который является чувствительным. Мы, естественно, не можем его комментировать. Скажу одно – мы были очень конкурентные в своем подходе и в 2008, и в 2014 году.

Считаю, что вопрос должен лежать не столько в плоскости цены топлива, сколько в экономическом ракурсе топлива. Ведь основные затраты идут не на его производство, а на уран. Возможно, что уран стоит в 5-10 раз больше, чем процесс производства. То, как используется уран в производстве, - более важный показатель, чем количество долларов за производство единицы топлива.

То есть, стоимость ядерного топлива может снижаться или повышаться в зависимости от мировых цен на уран? В последнее время это сырье дешевело…

Цена на произведенное нами топливо не отражает перепады стоимости урана. Мы не имеем месторождений урана и не поставляем его. В вашем случае это делает «Энергоатом». Он покупает уран на открытом рынке, поставляет его Westinghouse, а мы используем сырье для производства тепловыделяющих элементов, которые потом поставляем в Украину.

Конечно, Украине выгодно, когда цены на уран падают. Ведь стоимость топливного элемента состоит из цены урана плюс цена производства. Если цена на уран падает, то это положительный момент для «Энергоатома».

Какие вопросы, кроме поставок топлива, вы обсуждаете на встречах с представителями «Энергоатома»? 

Существуют три программы, в которые мы вовлечены и в рамках которых хотим расширять свое присутствие. Первая - программа усиления безопасности, которую частично финансируют ЕБРР и Евроатом. Ее цель - модернизировать энергоблоки, довести их до современных стандартов. Есть, конечно, определенные проблемы на этом пути, поскольку данная программа сейчас не финансируется.

Вторая – это, как мы называем, программа оптимизации безопасности. Ее цель - улучшение производительности. На сегодня блоки производят около 70% от установленной мощности. Думаю, что мы сможем разработать план по увеличению показателя до 80%, или даже до 90%. Это, в принципе, нормальный уровень. Так работают блоки АЭС в Швеции, Финляндии и других странах западной Европы.

Третья программа, над которой мы работаем, - операционная. Ее цель - обеспечить на высоком уровне операционный контроль и большую производительность в определенном количестве мегаватт на один энергоблок. Это уже было сделано в большинстве западных стран – в США, Швеции и еще ряде стран ЕС.

Расскажите более детально о возможности повышения производительности блоков отечественных АЭС…

Когда мы говорим о мощности и факторе 70%, то это значит, что блоки работают 70% времени. А 30% времени они либо ремонтируются, либо простаивают. Есть очень хороший механизм, который мы и предлагаем.  Чтобы выйти на 80-90%, мы можем сократить время простоев, ремонтов, отключений. Это – оптимизированная, продвинутая программа, которую мы поставляем вместе с технологиями, оборудованием и прочими услугами.

Что касается увеличения уровня мощности: если сегодня блоки имеют мощность около 1000 МВт, то мы можем помочь выйти на 1100 МВт. Чтобы это сделать, нам нужно провести множество исследований оборудования.

При полном контроле топлива можно сразу на 10% увеличить его продуктивность, благодаря нашим технологиям. Ведем переговоры с «Энергоатомом» по этому поводу, хотим выйти на новый уровень обсуждения вопросов об увеличении мощности и оптимизации безопасности.

С чего вы предлагаете начать?

Считаем, что было бы хорошей идеей заняться, в первую очередь, фактором мощности, то есть, сократить время простоев энергоблоков. Благодаря этому можно будет больше генерировать электроэнергии. Доходы от таких мер можно использовать для перехода к следующей фазе – увеличению мощности.

Но самое главное - финансирование программ, что является вызовом. Как с ним справиться, мы еще не решили.

Может цена таких улучшений слишком высока для Украины?

Программа оптимизации безопасности стоит относительно недорого – 15-20 млн долл. для одного блока. Что касается увеличения мощности, то это - порядка 100 млн долл. Цифры значительно меньше, чем стоимость строительства новой станции, где счет идет уже на миллиарды долларов.

В Украине время от времени поднимается вопрос строительства завода по производству ядерного топлива. Как вы считаете, инвестиции в этот проект будут окупаемыми? Как известно, сейчас в мире избыток таких мощностей…

Вы сами ответили на вопрос, когда сказали, что в мире наблюдается перепроизводство ядерного топлива. Множество стран хотят производить ядерное топливо. Украина об этом говорит много лет. Мы проводили даже исследование и экстенсивные переговоры. В итоге, вопрос стоит следующим образом – готова ли Украина инвестировать, поскольку это требует больших затрат, а их возврат обеспечить будет очень сложно.

Если эта инвестиция с целью достичь энергонезависимости страны, то это один вопрос. Если взглянуть на производственное предприятие, которое будет работать на коммерческой основе и будет самоокупаемым без каких-то вливаний из государственных фондов, то нужно выходить на экономически целесообразные параметры.

А если говорить о полном цикле производства, то это будет очень дорого и очень сложно будет рассчитать экономический эффект проекта, возможность возврата инвестиций.

Власти Украины недавно заявляли о планах вывода блоков АЭС на маневренный режим работы. С учетом мировой практики можно ли сказать, что это безопасно?

В некоторых европейских странах маневрирование осуществляется в определенном диапазоне. То есть, существует «вилка», в рамках которой они могут это делать, вероятно, для того, чтобы конкурировать с другими источниками энергии.

Считаю, что с атомными станциями это делать нужно аккуратно. Необходимо рассчитать, как быстро повышать мощность, снижать ее и прочее.

В Украине порой звучит критика относительно строительства хранилища для отработанного ядерного топлива, возведение которого запланировано в Чернобыльской зоне. Ряд экспертов и «зеленые» высказываются резко против этого проекта, говорят о нанесении вреда окружающей природной среде. Какова ваша оценка ситуации?

В большинстве стран, которые эксплуатируют АЭС, есть временные хранилища для отработанного ядерного топлива. В Швеции есть не только временные хранилища, там есть и пожизненные. Надеемся, что большинство стран будут следовать данному механизму и обеспечивать безопасность хранения отработанного ядерного топлива.

А вот если бы я был членом партии «зеленых», то больше занимался бы вопросами загрязнения от использования ископаемых видов топлива. Самая большая угроза окружающей среде - недостаток чистого воздуха. Те заводы, которые работают на ископаемом топливе, загрязняют землю намного сильнее.

На конференции ООН по климату в Париже одним из ключевых обсуждаемых вопросов было то, каким образом остановить глобальное потепление. Было четко заявлено, что главное - снизить выбросы в атмосферу, и в этом деле основная ставка делается на микс ядерной энергетики, гидроэлектростанций и генераций из возобновляемых источников энергии. Думаю, как раз загрязнением атмосферы и нужно заниматься «зеленым».

Александр Гречко (УНИАН)

Александр Гречко

УНИАН в Google News