Станислав Шушкевич: Всё поделили так, что никому ничего не досталось, кроме России
Станислав Шушкевич: Всё поделили так, что никому ничего не досталось, кроме России

Станислав Шушкевич: Всё поделили так, что никому ничего не досталось, кроме России

11:07, 30.11.2006
13 мин.

Благо, ядерное оружие не попало в руки Лукашенко…Я не мог предвидеть монархического мракобесия в бывшем СССР… Лукашенко дал мне пенсию менее $1,5 в месяц…

8 декабря 1991 года в Беларуси в селе Вискули, прилегающем к Беловежской пуще, главы государств и правительство трех советских республик – Украины, России, Беларуси – подписали эпохальное соглашение. Этот документ констатировал прекращение существования СССР как субъекта международного права и декларировал образование Содружества независимых государств (СНГ). В Соглашении о создании СНГ эти государства заявили о стремлении развивать сотрудничество в политической, экономической, гуманитарной, культурной и других областях.

Накануне пятнадцатой годовщины подписания Беловежских соглашений мы обратились с вопросами к первому руководителю независимой Беларуси, на то время – председателю Верховного Совета БССР, участнику и одному из подписантов исторического документа Станиславу Шушкевичу. 

БЛАГО, ЧТО ЯДЕРНОЕ ОРУЖИЕ НЕ ПОПАЛО В РУКИ ЛУКАШЕНКО

Видео дня

Станислав Станиславович, недавно президент Вашей страны Александр Лукашенко сказал, что подписание Беловежских соглашений стало трагедией для миллионов людей и что этим Беловежская пуща была осквернена. Как Вы – непосредственный участник и соорганизатор этого события – оцениваете его спустя пятнадцать лет?

Наш президент – человек малообразованный, имеет провинциальное педагогическое образование, и некоторые вещи до него очень медленно доходят. Вот он сегодня здесь заявил (интервью проходило в день открытия Саммита СНГ в Минске. – Авт.), что очень доволен, что существует СНГ. А ведь главным событием, произошедшим в Минске пятнадцать лет назад, было именно создание СНГ, потому что Союз фактически развалился намного раньше. Наш пока еще нелегитимный Президент так и не понял, что Союз был развален за полгода до того – после ГКЧП.

Впрочем, начал этот развал Горбачев, который не мог предложить путного Союзного договора, и при этом хотел выполнять, кроме президентской, еще и функцию политбюро ЦК КПСС и не шел на конфедерацию, на которую логично было бы идти в марте 1991 года. А он предложил текст нового Союзного договора, который был совсем неприемлем, потому что практически утверждал Советский Союз, в котором место политбюро занял бы Президент Михаил Горбачев. Нам, подписавшим Беловежские соглашения, просто хватило мужества констатировать, что это произошло.

Думаю, со временем это поймет даже наш президент. Потому что всем остальным это объяснено в школьных учебниках и понятно.

Что вы чувствуете накануне этой годовщины?

Я очень горжусь тем, что мы тогда сделали. Еще три месяца назад я считал это главным достижением своей жизни.

А сейчас я среди своих успехов первым считаю то, что мне удалось без всяких предварительных просьб о компенсации вывезти с территории Беларуси ядерное оружие и ракеты. Это я зачислил в свои достижения после того, как Северная Корея испытала какую-то жалкую бомбёнку.

Напомню, что у нас была восемьдесят одна суперсовременная ракета, из них девять – с разделяющимися боеголовками. Так вот то, что это было вывезено и не попало в руки сегодняшних белорусских правителей, – гарантия того, что Европа живет спокойно.

А вторым достижением я считаю создание СНГ.

А как все же оценивает Беловежские соглашения белорусский народ?

Когда я приезжаю в Киев, мне так приятно ездить в метро. Ко мне подходят и говорят, спасибо за то, что вы сделали вместе с Леонидом Макаровичем... Я говорю: ребята, это было очень логично. В Беларуси господствует страх. Главное достижение Оранжевой революции – то, что люди заявили: они не быдло, они хотят свободно мыслить, свободно высказываться. Там, где люди свободно мыслят, девятнадцать из двадцати граждан поддерживают то, что мы сделали.

В 1991 году в резиденции, в двухэтажном охотничьем домике в Вискули, Вы принимали  высоких гостей. Кто приехал первым? С кем Вам приходилось больше  общаться?

Первым прилетел в Минск Борис Николаевич Ельцин. Вторым прилетел Леонид Кравчук. У нас завязался крайне интересный разговор, и тогда я поступил очень недипломатично, сказав: Леонид Макарович, пригласите меня в Ваш самолет, у нас будет лишних полчаса для разговора. И был очень этим доволен. Хоть мы и не говорили вслух фразу, что будем фактически констатировать кончину СССР, но дух этого понимания был. Мы знали, что надо обозначить, какие субъекты хотят заключить между собой соглашение, чтобы народы Украины и Беларуси, которые не имели своей денежной единицы, не могли жить по правилам рыночной экономики, покупать за деньги нефть и газ у России, пережили зиму спокойно.

Россия пошла на подписание соглашения о создании содружества независимых государств. То есть впервые за 200 лет признала независимость Беларуси и впервые за 300 лет – независимость Украины. Это соответствовало результатам референдума, проведенного в Украине и духу, который царил в Беларуси. Ратификация документов заняла всего несколько дней.

ГОРБАЧЕВ ПОДКУПАЛ НАЗАРБАЕВА ВЫСОКОЙ ДОЛЖНОСТЬЮ

Л.Кравчук, С.Шушкевич, Б.Ельцин
Как все происходило? Как собственно рождался этот документ?

Сначала все съехались в Минск, а потом приехали в бывшую резиденцию ЦК КПСС, в Вискули. В этом двухэтажном здании было три резиденции, примерно равнозначные. В двух самых хороших – поселили Бориса Николаевича Ельцина и Леонида Макаровича Кравчука. Была и третья – такая же, но я там не поселился, потому что мы хотели пригласить Назарбаева, и я подумал, что мне как хозяину будет неудобно селить Назарбаева не здесь. В общем-то, мы приглашали его, но он не приехал. Я поселился в близлежащем коттедже.

С президентами приехали очень сильные группы, вице-премьеры, министры иностранных дел. Но саму технологию подготовки документов не знаю. Мы сказали: господа, мы сформулировали такую фразу: СССР, как геополитическая реальность и субъект международного права прекращает свое существование. А вы должны заполнить образующиеся в результате такой констатации бреши. В соглашении не должно быть дыр.

К утру они сделали соглашение из восемнадцати пунктов. По пунктам его принимали, и ни один пункт не был принят в таком виде, в котором нам было предложено, кое-какие позиции были объединены, и в результате получился документ из четырнадцати пунктов. И в дальнейшем ни один юрист, ни один политолог не сделали замечаний, что соглашение плохое или непродуманное. Хорошее получилось соглашение.

Обычно такие документы готовятся месяцами, а здесь его сделали быстро. Потому что команды были очень сильные. Но как они работали, я не знаю. А на последнем этапе мы не вносили правок, а приглашали представителей команды и говорили, что вот здесь должно быть отредактировано в таком-то или таком-то направлении. Это делали политологи и юристы.

Я читала на каком-то сайте, что к тексту соглашения прилагали какие-то поправки, касающиеся судеб флота, Крыма, военных баз Украины...

Это выдумки. Была договоренность, что по целому ряду вопросов будут приняты серьезные соглашения.

Этот процесс начался позже – в Алма-Ате, Ташкенте, Киеве. Было много саммитов, по которым принимались соглашения и в которых регулировались вопросы: кто командует ядерным оружием, как будем делить собственность за рубежом. Правда, поделили так, что никому ничего не досталось, кроме России.

Но никакого тайного пакта Риббентропа-Молотова там не было.

Соглашение подписали шесть человек: премьеры и руководители государств. Мы показали, что все ветви власти едины в этом решении.

Горбачев был очень раздосадован этим событием, шумел в телефонную трубку. Вы с ним общались после этого? Не пытался ли он Вас отчитывать?

Михаил Сергеевич любил и отчитывать, и поучать. Но я не чувствовал себя ущербным, и не стеснялся в отличие от других лидеров, воспитанных Компартией. Я ему отвечал, как университетский профессор. И, честно говоря, нигде не чувствовал слабинки. Я на тот момент не хуже Горбачева разбирался в политологии.

Вы помните, он еще в 1989 году возмущался: «Ай-яй-яй, эстонские товарищи не исключают введения частной собственности на землю». Он тогда не получил еще инструкции от Тэтчер и Рейгана, как вести себя в подобном случае, он слушал жену и сидящих рядом политиков. А я никого не слушал, я читал кое-какие книжки и кое-что понял. Поэтому, когда я изложил ему суть случившегося по телефону, он возмущенно спрашивает: «А вы подумали, как на это посмотрит мировая общественность?» Я говорю: «Вы знаете, очень прилично посмотрит. Вон Борис Николаевич объяснил суть происходящего Бушу, и тот сказал, что это очень хорошо».Андрей Козырев (в тот момент министр иностранных дел России. – Авт.) переводил то, что сказал Буш Ельцину в нашем присутствии, мы все слышали.

Обида у Горбачева была большая, но мы потом много раз встречались, и эта обида прошла. И он даже сам приоткрывает нам кое-какие непонятные моменты события. Вы знаете, что мы пригласили на встречу Назарбаева. А Назарбаев сказал Ельцину, что он дозаправится в Москве и прилетит. А в Москве Назарбаев пришел к Горбачеву, и тот пообещал ему очень высокую должность в будущем Советском Союзе. Пообещал должность в стране, которой на тот момент уже де-факто не существовало.

События в Беловежской пуще обрастают какими-то историйками, баснями. Рассказывали, что Леонид Макарович внезапно захотел на охоту, а егеря в такой спешке не «подставили» ему для отстрела кабанчика, как это делалось во время охоты советских вип-персон, и наш президент никого не подстрелил...

В первой редакции этот анекдот звучал по-другому. Витольд Фокин и Леонид Кравчук захотели поохотиться. И премьер Фокин подстрелил кабанчика, а Кравчук – нет. А егеря якобы объясняли это так, что и одному, и другому привязали кабанчика, но Фокин попал в своего, а Кравчук перебил веревку. Но за достоверность этой истории ручаться не могу…  

ПИЛИ ТРАДИЦИОННЫЕ СОВЕТСКИЕ НАПИТКИ

Наш первый президент писал, что Ельцин сразу после подписания договора сказал, что участникам надо срочно улетать. Вы не побаивались какого-нибудь контрудара?

Не боялись. Безопасность была достойным образом обеспечена. Я не думал, что Горбачев пойдет на силовые шаги. Безопасность нашего собрания была обеспечена белорусским КГБ, белорусскими военными службами, которые работали в тесном контакте с российскими коллегами.

А что пили высокие гости?

Традиционные советские напитки. Белорусскую водку, приличный армянский и хороший молдавский коньяк. Но всё употреблялось символически, я вас могу в этом заверить. Впоследствии Борис Николаевич мог этим злоупотреблять, но тогда – нет.

А правда ли, что проект документа, составленный юристами ночью, положили под дверь комнаты, где предполагалось подписывать договор, и уборщица утром его выбросила?

Это такая же глупость, как и то, что все были мертвецки пьяны.

Я НЕ МОГ ПРЕДВИДЕТЬ ТАКОГО МОНАРХИЧЕСКОГО МРАКОБЕСИЯ НА ПОСТСОВЕТСКОМ ПРОСТРАНСТВЕ

Вы могли предположить, что распад Союза приведет к таким острым социально-экономическим последствиям?

Я знал, что переходный период от одной формации к другой будет болезненным. Я видел это на примере Польши. Там была шоковая терапия. У нас в некоторых местах был шок без терапии, потому что политологическая и экономическая грамотность власть имущих была низкой. Еще более низкой она была у населения. И я понимал, что будет сложно. Но предполагать не мог, что некоторые бывшие республики будут впадать в монархическое мракобесие. Это видно и в Азербайджане, и кое-где в России.  

ЛУКАШЕНКО УСТАНОВИЛ МНЕ ПЕНСИЮ МЕНЕЕ $1,5 В МЕСЯЦ

Расскажите, как Вы сейчас живете? Говорят, что истоки нелюбви Лукашенко к Вам в том, что он как первый президент не любит человека, который реально был первым руководителем независимой Беларуси…

Что я могу сказать о нашем руководителе… Он настолько ограничен, что своим декретом установил мне пенсию менее полутора доллара в месяц. Он надеется, что приползу на брюхе и буду просить о помиловании.

А я говорю, что со своей грамотностью я заработаю на жизнь. Даже если я лишен возможности работать в Беларуси. Я мир узнал благодаря этому. Я лекции читал, и не в каком-то занюханном университете, а в Гарварде, в Йельском университете. Я читал лекции в престижных университетах Южной Кореи, Японии. А больше всего работаю в Польше, у меня польский рабочий язык. И я честным трудом зарабатываю на жизнь. 

Как Вы назовете нынешний общественный строй Беларуси?

Это диктатура примитива, очень талантливого популиста, талантливого враля, который вводит людей в заблуждение. При этом в стране господствует страх, исчезают люди. И этот человек боится потерять власть, потому что тогда следственные органы начнут анализировать его деятельность.

Но это надо пережить. У Беларуси, я уверен, есть будущее.

Беседовала Лана Самохвалова

Новости партнеров
загрузка...
Мы используем cookies
Соглашаюсь