Гончар: Еврокомиссия для нас в переговорах с "Газпромом" – гибридный союзник

Президент Центра «Стратегия ХХІ» Михаил Гончар в интервью УНИАН спрогнозировал, какими будут предстоящие переговоры с «Газпромом», рассказал, почему затягивается процесс в Стокгольмском арбитраже, а также о судьбе «газовых» проектов России в обход Украины.

Украину в первые дни марта с визитом посетил вице-президент Европейской комиссии по вопросам Энергетического союза Марош Шефчович. Он встретился с президентом Петром Порошенко и премьер-министром Арсением Яценюком. Еврокомиссар также принял участие в Международной энергетической конференции Института Адама Смита в Киеве. Как с его стороны, так и со стороны украинской власти прозвучал ряд заявлений. Прокомментировать их УНИАН попросил президента Центра «Стратегия ХХІ» Михаила Гончара. Он рассказал и о настроении участников энергофорума, о тех акцентах, которые расставлялись ими в свете энергопроблем нашей страны.

Гончар: Проволочки в Стокгольмском арбитраже выгодны "Газпрому" / Фото УНИАН

Одно из самых ярких заявлений Шефчовича – он призвал Украину готовиться к переговорам с «Газпромом», так как Стокгольмский арбитраж до конца 2016 года не разрешит спор «Нафтогаза» и российского монополиста. Что следует ожидать?

Скорее всего, будет подписан «зимний пакет». Без вынесения вердикта в этом году арбитражем будущий отопительный сезон находится под определенными рисками. Поэтому нужно готовить новый пакет документов на зимний период 2016-2017 годов. Думаю, все будет происходить точно также, как и в предыдущие два сезона.

Еврокомиссия предлагает провести «газовые» переговоры в конце текущего отопительного сезона и гарантирует свое участие…

И участие Еврокомиссии будет выглядеть традиционно – вроде бы нас поддерживают, но с оглядкой на «Газпром». А «Газпром» это чувствует и начинает еще сильнее прессинговать. Рассчитывать, что Еврокомиссия займет однозначную позицию, не приходится. В данном случае ЕК для нас - гибридный союзник, к сожалению. Но это – реалии и их нужно учитывать. 

Премьер-министр Арсений Яценюк прогнозировал принятие решения Стокгольмским арбитражем до конца 2016 года, и в нашу пользу. Почему процесс затягивается?

Скорее всего, решение арбитража о продлении процесса принято в результате проволочек со стороны «Газпрома». Еврокомиссия не может повлиять на работу арбитража. Он, конечно, имеет свою процедуру, но если кто-то из сторон затягивает с предоставлением соответствующей информации, не выполняет определенные действия, то происходит торможение с вынесением вердикта. А «Газпром» искушен в арбитражных процедурах, он пережил их десятки в спорах с различными европейскими компаниями. Российский монополист сейчас удачно использует свой опыт. С точки зрения «Газпрома» – время работает на него. Думаю, даже не факт, что в 2017 году будет финальное решение по нашим искам.

А что будет, если процесс затянется до 2019 года, когда завершится срок действия контракта с «Газпромом»?

Нельзя исключать сценария, что проволочки будут продолжаться как раз до завершения контракта. Но для арбитража это значения не имеет. Вердикт будет вынесен и после окончания контракта. Кстати, в любом контракте обозначено, что в случае завершения срока его действия обязательства сторонами выполняются в полной мере. Арбитражное решение будет данное условие учитывать, от ответа никто не уйдет. Обязательства по этому документу должны быть исполнены, согласно международному праву.

Для чего именно «Газпром» затягивает процесс?

Чтобы не отвлекаться и продолжать решать вопросы, связанные с трубопроводами в обход Украины, к примеру, «Северный поток-2». Затягивание процесса в арбитраже является дополнительным фактором неопределенности в отношении Украины, который Россия и Германия, кстати, неизвестно, кто из них в большей степени, используют, чтобы обосновать необходимость «Северного потока-2». Они демонстрируют - в Украине есть политическая нестабильность, в нашей стране не военная агрессия, а военный конфликт – по их трактовке, плюс торможение реформ в нефтегазовом секторе. Поэтому будет делаться акцент на необходимости подстраховки транзита топлива и реализации озвученных «Газпромом» проектов. В этом вопросе российская и немецкая стороны работают в синергии.

Какими, по вашему мнению, должны быть действия Украины и Еврокомиссии?

На Международной энергетической конференции Института Адама Смита и Шефчович, и представители отечественного ТЭКа высказывались по этому поводу. Алгоритм действий, который выстраивается, достаточно четко прозвучал – Европейская комиссия должна определиться и не с точки зрения, кого поддержать, а точки зрения того, что ее позиция не может быть арбитражной. Еврокомиссия должна исходить из того, что Украина имеет Соглашение об ассоциации с ЕС, членство в энергетическом сообществе, дала старт реформе газового рынка, в том числе, запустила процедуру разделения «Нафтогаза».

При этом для Украины существует определенный риск – что мы будем делать, если выделим «Укртрансгаз» в самостоятельную компанию, а Россия и Германия построят «Северный поток-2». В случае транспортировки собственного газа и импортируемого минимума «Укртрансгаз» вряд ли будет работать с нулевой рентабельностью, он станет убыточным. И что дальше?

Но Шефчович заявил, что Европейская комиссия пока не приняла определенное решение по «Северному потоку-2» из-за отсутствия конкретной информации со стороны «Газпрома». Он также акцентировал, что «Украина должна оставаться важной транзитной страной»…

Формула, которую озвучил Шефчович, - правильная. Но дальше важны цифры – сколько мы будем транзитировать. Вице-канцлер Германии Зигмар Габриэль сказал – давайте строить «Северный поток-2» и при этом Украина останется транзитной страной. Но уровень транзита газа тогда составит порядка 30 млрд кубов.

Но это для нас неприемлемо. Порошенко во время встречи с Шефчовичем в очередной раз настаивал, что «Северный поток-2» должен быть заблокирован. Говорил об этом и Яценюк. Они рассчитывают на поддержку Еврокомиссии в этом вопросе…

И я о том же – проект для нас неприемлемый. Мощность газотранспортной системы Украины составляет 140 млрд кубов. Она с этой целью спроектирована и с такими объемами функционировала. Если останется 30 млрд, то ГТС будет нерентабельной. То есть, можно говорить, что Украина – транзитная страна и при «Северном потоке-2». Но то, что произойдет, в корне меняет отношение к нам со стороны Европы.

К «Северному потоку-2» недавно добавился еще один российский проект в обход Украины – «Посейдон». Как думаете, что будет с ним?     

Он не возник вдруг, его «Газпром» вытащил на поверхность. Проект «Посейдон» был задуман для поставок азербайджанского газа из Греции по дну Ионического моря на юг Италии, но потом заморожен. Появление проекта – стратегия России, направленная на препятствование проекту Трансадриатического газопровода, который пытается реализовать ЕС также для транспортировки азербайджанского газа по маршруту Греция, Албания, Адриатическое море в Италию.

У Россиян с проектом ничего не получится. Но с точки зрения медийного, пропагандистского влияния, то, несомненно, сейчас это срабатывает. Такова стратегия «Газпрома»: уничтожение конкурентов, проталкивание исключительно собственных интересов как в отношении Балтики, так и Черного моря. При этом Европейская комиссия выдает расплывчатые формулировки – мы не столько влияем на процессы, сколько являемся неким активным статистом. К сожалению.

Яценюк во время встречи с Шефчовичем предложил начать работу по синхронизации энергосистем Украины и Европейского Союза. Еврокомиссар ответил лишь предложением поделиться опытом стран Балтии. Но ЕС ведет работу по синхронизации энергосистем с балтийскими странами уже более десяти лет. В энергопрограмме Евросоюза вообще планируется завершить процесс к 2025 году. Украина сможет это сделать быстрей?

Мы быстрее это не сделаем. Тем более в наших условиях. О синхронизации говорилось и раньше. Но на это может уйти и десять лет, и больше. Балтийский опыт – показателен. Эти страны являются членами Евросоюза с 2004 года, и только сейчас пытаются достичь синхронизации. В украинском случае все более сложно, и десятилетний срок – нормальный вариант. Яценюк, делая заявление, не имел же в виду, что все произойдет мгновенно. Очевидно, он решил не называть временные рамки, т.к. они у людей несведущих оптимизм не вызовут, а сведущие и так все понимают.    

Что для Украины даст синхронизация энергосистемы с европейской?

Энергосистемы Украины и ЕС смогут спокойно обмениваться электроэнергией при сбоях и вдруг возникшем дефиците. На форуме прозвучало, что сейчас у нас 7 гигаватт свободных мощностей для производства электроэнергии. Они простаивают, потому что электроэнергию некуда деть - на внутреннем рынке они не нужна, а экспортировать мы в таком объеме не можем. Поставки за границу идут только через Бурштын, который работает в режиме энергоострова. Кстати, он синхронизирован с европейской энергосистемой.

Нам необходима синхронизация. Тогда наша энергосистема будет работать на стабильной частоте. Сейчас у нас этого нет, и такую электроэнергию никто не купит, она просто разбалансирует энергосистемы сопредельных стран.

Почему такой долгий период синхронизации?

Потому что нужно сделать колоссальный объем работ внутри энергосистемы по приведению ее в то состояние, которое отвечает техническим условиям, существующим в странах Европейского Союза. Нереализуемого в этом ничего нет, но необходимо время и, конечно, немалые деньги.

Шефчович на вопрос - оценивала ли Еврокомиссия возможность Украины стать полностью независимой от российского газа – конкретно не ответил, привел только пример ЕС, который активно продвигает стратегию диверсификации и наша страна должно ей следовать. А для этого нам нужно ускорять реформы. Мы очень мало делаем в этом направлении?

Реформы в энергетическом секторе не могут быть быстрыми. В Брюсселе считают, что щелкнул пальцем и за полгода все сделано. Даже в ЕС так не было, причем в развитых странах. Тот же Третий энергопакет они пять лет имплементировали. Но у нас, к сожалению, есть те, кто повелся – составил графики соответствующие. А в Европе теперь говорят – вы же установили сроки, так и следуйте им.

К примеру, Шефчович сказал, что разработанный сетевой кодекс, который является частью реформы, несовершенный, его надо корректировать. И быстро. Но в Польше в него десятки раз вносились изменения. А к нам предъявляют завышенные требования. Мы, несомненно, не демонстрируем особой прыти, но в Евросоюзе выносят за скобки, что Украина находится под внешней агрессией. На форуме ни из уст еврокомиссара, ни других представителей ЕС это не прозвучало. Были какие-то смутные намеки, что они знают про наши проблемы, но реформы превыше всего. И мы не должны это игнорировать. Получается, от нас требуют немедленных реформ, трясут в руках пачки евро, которые якобы ждут нововведений, а с другой стороны играют с «Газпромом», к примеру, с «Северным потоком-2». Но если мы будем тупо реализовывать реформу европейского образца, то мы получим новые проблемы для себя. Кстати, на сегодня уже действует реформа украинской газотранспортной системы, и ее работа даже более прозрачна, чем в ряде стран ЕС.

Но если у России все получится с «Северным потоком-2», то перед нами станут проблемы: что делать с людьми, которые там работают, что делать с самой системой – нам так много труб не надо. Если их даже законсервировать, то все равно нужно будет поддерживать, охранять – это стратегический объект. У меня, к сожалению, создалось впечатление и по этому форуму, и по ряду других европейских, что мало кто в ЕС это понимает, а лица, призванные принимать решения, вообще об этом умалчивают. Решать потом проблему хотят по минимуму, и лучше на бумаге.

И напоследок о вашем впечатлении от нынешнего энергетического форума. На чем делался главный акцент?

Эта конференция - показательная. В первую очередь, говорится о том, где у Украины узкие места и что нужно сделать для решения проблем. С украинской стороны обрисовывается объективное состояние дел, с европейской – идет шаблонный подход, по алгоритму, наработанному для стран ЕС, где все выглядит иначе, чем в наших реалиях. В любом случае, это полезный обмен мнениями и оценками - так называемая сверка часов.

Кроме того, видно, что в ряде секторов идет реальная работа, это – не нулевая стадия, когда к чему-то готовятся. Процесс пошел. И скорость процесса никого не устраивает, но таковы сегодняшние реалии. Если на «Запорожец» поставить двигатель «Мерседеса» с турбонаддувом, то он сможет ехать быстрей, но вероятнее всего развалится. И это надо учитывать.   

Нана Черная (УНИАН)

УНИАН в Google News