Заместитель председателя ГФС: В Украине прекратили существование около 800 налоговых ям

Владимир Петрович, несколько месяцев назад Премьер-министр Арсений Яценюк поставил перед ГФС задачу по ликвидации конвертационных центров и налоговых ям. Как успехи?

Прекращена деятельность пяти крупнейших так называемых групп «программных предприятий», которые были созданы чиновниками прошлой власти и которые занимали львиную долю этого рынка. Ими было проконвертировано в 2013-2014 г.г. около 200 млрд. грн. 

Кроме того, ликвидировано около 50 других конвертационных центров, которыми проконвертировано на порядок меньше средств, но все равно, это десятки миллиардов гривен и миллиарды убытков бюджету.

В процессе проработки и ликвидации находится еще около 2-х десятков конвертцентов, в основном регионального и межрегионального уровня.

Прекративших свое существование налоговых ям – около 700-800.

Какое количество конвертцентров, по вашим данным, продолжает функционировать в настоящее время в Украине и о каком объеме рынка незаконных финансовых услуг может идти речь?

Реальный объем рынка невозможно оценить, потому что, с одной стороны, в 2014 году объем украинской экономики серьезно сократился, а с другой, если бы мы имели полную картину, то уже давно ликвидировали бы это явление как класс.

По моим оценкам, несколько десятков конвертационных центров в Украине все еще функционируют, несмотря на то, что основная масса и крупнейшие из них были ликвидированы еще в первой половине года. Правда объемы и масштабы их деятельности уже не те, что ранее.

В среднем, каждую неделю закрывается 2-3 конвертцентра по стране с годовыми показателями оборота от нескольких миллионов, до нескольких миллиардов гривен. Это не плохой темп. Если динамика будет сохраняться, то до конца нынешнего – начала следующего года проблема в целом будет решена.

Как отреагировал этот рынок специфических услуг на ведущуюся с ним борьбу?

После того, как с этим явлением начали серьезно бороться, поменялась структура организации этого незаконного бизнеса. Если раньше это были достаточно крупные группы сразу из нескольких десятков транзитно-конвертационных предприятий, объединенных вокруг некоторых коммерческих банков, то сегодня это схемы с гораздо меньшим количеством участников.

Если раньше конвертцентры работали почти легально, благодаря покровительству высоких чиновников, то сегодня они вынуждены более глубоко конспирироваться. Сейчас есть только отдельные «махновцы», которые работают на свой страх и риск и в случае провала получат «на полную катушку».

Какие есть основные методы борьбы с конвертационными центрами?

Прежде всего, это аналитика, оперативная работа, выявление налоговых ям и разматывание связанных с ними цепочек.

Среди новаций последнего времени следует отметить создание группы по предупреждению создания и использования незаконно сформированного налогового кредита. Только эта группа предупредила потери бюджета более чем на 4 млрд. грн.

За счет введения мониторинга налоговых накладных также было не допущено формирование незаконного НДС почти на 800 млн. грн.

Обратите внимание, что это чисто технические, т.е. объективные методы противодействия экономической преступности, в которых сведен до минимума субъективный фактор и коррупционная составляющая.

Кроме того, в последнее время было налажено взаимодействие и информационный обмен между ГФС, Финмониторингом и НБУ, что позволило дисциплинировать отельных участников финансового рынка и вывести с рынка несколько коммерческих банков, участвовавших в схемах конвертационных центров.

В скором времени ожидается начало реформ в правоохранительном блоке. Что необходимо сделать в этой сфере? В частности, для повышения эффективности борьбы с экономической преступностью?

Прежде всего, необходимо четко определить и разграничить функции между различными правоохранительными структурами. Принципиально важно устранить дублирование функций и возможности вмешательства в чужую компетенцию. Если этого не будет сделано, никакие реформы не дадут позитивный эффект.

Нужно понимать, что существующие сегодня дублирующие функции изначально создавались как компромисс между различными силовыми лобби и как возможность, так сказать, «дать дополнительный рычаг» своим преданным людям. А поскольку все руководители силовых структур были «своими людьми» во времена изначального раздела полномочий и все принадлежали к президентской вертикали, то никого в итоге «не обидели». Но сегодня уже и реалии не те, и задачи стоят другие. 

Второе – как только функции будут разграничены и закреплены за конкретными службами, необходимо установить механизмы подотчетности правоохранительных структур гражданскому обществу. Это публикация деклараций руководителей вплоть до местного уровня, обратная связь, публикация рабочей статистики, отчетов о проделанной работе и потраченных бюджетных средствах.

Третье – если мы хотим иметь профессионального и порядочного сотрудника правоохранительных органов, необходимо решить вопрос достойной оплаты и долгосрочных социальных гарантий. Люди, которые расследуют преступления на миллиарды, не должны получать за свою работу копейки. Это касается не только фискалов, но и сотрудников СБУ, МВД, военных, судей, в том числе.

Четвертое. Конечное впечатление об эффективности того или иного правоохранительного органа создается на микроуровне теми сотрудниками, которые работают «на земле». Поэтому необходимо самым серьезным образом пересмотреть технологии работы с населением и соответствующие служебные регламенты. Ситуация, при которой простому человеку проще дойти до министра, чем вживую увидеть своего участкового инспектора (социального, налогового, милицейского, пожарного и т.д., не важно) – не нормальна в принципе.

Для борьбы с экономической преступностью решающее значение будет иметь создание Службы финансовых расследований, в качестве единого органа по борьбе с экономическими преступлениями.

Как побороть коррупцию в самой правоохранительной среде?

Это тема для отдельного и долгого разговора. Если говорить о системном подходе и работе на упреждение этого явления, то есть классический метод, который, кстати, мы активно используем у себя. Это анализ профильной статистики. Если сопоставить статистику с географией, то получается картина работы по регионам. Если проследить статистику в привязке к функционалу, то будет картина по подразделениям и руководителям. Все прозрачно и объективно. Тем более, если есть обратная связь и «сигналы снизу» начинают расходиться с картинкой.

Требование публичной статистической отчетности – важнейшая составляющая реформы правоохранительной системы. 

Сколько будет стоить создание СФР бюджету?

Сегодня численность подразделений различных правоохранительных структур, которые ведут борьбу с экономической преступностью, составляет порядка 20 тыс. человек. Для того, чтобы эта функция реализовывалась в рамках единого органа по борьбе с экономической преступностью, достаточно 8-10 тыс. чел. Вот вам и деньги на повышение соцгарантий и оплаты труда, при дополнительной экономии бюджета. СФР не нужны свои СИЗО, НИИ, печатные издания и прочие ведомственные санатории. Поэтому проблема не в бюджете, а в полномочиях и гарантиях невмешательства в работу.

Все необходимые качественные внутренние преобразования уже давно реализуются и не требуют дополнительных затрат: антикоррупционное очищение, создание условий для кадрового роста, введение новых методов работы, совершенствование системы управления, реорганизация и повышение эффективности подразделений и пр.

Скажу вам больше: быстрее и дешевле провести реформу в коллективе из нескольких тысяч сотрудников с однородными функциями, чем расшевелить армию из десятков тысяч людей с несколькими десятками самых разнообразных функций.

Необходимо понять главное – каждый из ныне существующих проектов налоговых реформ предполагает снижение общего количества налогов. Это означает, что собирать налоги и бороться с экономической преступностью нужно будет на порядок эффективней. Иначе будет дыра в бюджете. А для этого нужна дееспособная, самостоятельная и принципиальная Служба финансовых расследований.

Многие опасаются, что сосредоточение функций по борьбе с экономической преступностью в рамках одного правоохранительного органа создаст мега-монстра, который будет терроризировать бизнес… 

Во-первых, такой угрозы сегодня не существует. Она была, когда перетягиванием полномочий занимались министерство внутренних дел и минздох. Это соревнование было основано на субъективных факторах. Сегодня нет ни такого соревнования, ни этих факторов, ни самой угрозы. Во-вторых, таким супер-министерством планировалось сделать спроектированный и созданный А.Клименко Минздох, который ныне преобразован в ГФС. Так что создание СФР и повышение его автономии выглядит как разоружение ГФС, а не наоборот. Всех же агитировали за то, чтобы этот орган был сервисным, а не репрессивным, так давайте это сделаем. В-третьих, все, что нужно, это консолидация уже имеющихся полномочий, законодательный карт-бланш на борьбу с экономическими преступлениями и невмешательство в работу.

Систему нужно строить таким образом, чтобы она могла эффективно работать годами и десятилетиями, и чтобы она не перестраивалась под каждого руководителя заново.

Насколько осложняет работу правоохранительных органов вмешательство со стороны других силовиков?

Судите сами. Возьмем приблизительно такую ситуацию… Действует преступная группа, на счету которой целый ряд экономических преступлений. За этой группой стоит народный депутат или еще хуже, действующий силовик. Если местные правоохранители начинают перекрывать им кислород, то зачастую начинается давление со стороны параллельных инстанций и вышестоящих уровней. Если же дело берется на контроль центральным аппаратом, то может последовать запрос в Генеральную прокуратуру, которая фактически в состоянии остановить все следствие и начать портить жизнь самим правоохранителям. Очень часто расследования блокируются решениями судебных инстанций.

Не секрет, что зачастую, многие обвинительные приговоры разваливаются в судах. Глава ГФС И.Билоус однажды даже заявил, что объявляет войну таким судам…

Суды, это тоже часть правоохранительной системы. Пока эта система не будет модернизирована в комплексе, любые выяснения отношений внутри системы ничего не дадут. Судья – такой же человек, как милиционер, сбушник, прокурор или налоговик. Если он попадает в эффективно работающую систему, то работает во благо государства и общества, а если в несбалансированную и стимулирующую коррупцию, то чего от него можно ожидать?

Нужно перестраивать систему в целом, обращая внимание на все ее элементы, а не выборочно. И начать можно именно с СФР.

Агитируя за реформу вашего блока, речь идет о налоговой милиции и ее преобразовании в СФР, вы «сами рубите сук», на котором сидите?

Все дело в том, что бывают моменты, подходящие для реформы, а бывают не подходящие. Реформировать ТЭК, например, лучше летом, а не зимой, а аграрную сферу, не во время посевной кампании. Сегодня как раз и есть подходящий момент для реформ в правоохранительном блоке. Действует новый УПК, прошла первая волна кадрового очищения и люстрации, подавляющее большинство руководителей и сотрудников являются сторонниками изменений, у власти находятся лидеры, которые намерены идти по европейскому пути развития, закончилась целая череда нескончаемых выборов, власть будет иметь стабильное большинство в законодательном органе. Если упустить сегодня этот уникальный момент и затянуть процесс на пару лет, потом будет гораздо труднее что-то изменить, если вообще кто-то вернется к этим вопросам. За страну обидно будет.

Ваше отношение к заявлениям А.Яценюка о необходимости раскрытия информации о собственниках всех украинских компаний?

Полностью одобряю данную инициативу. Это будет символизировать окончание периода дикого капитализма, когда собственность старались спрятать, потому что боялись потерять.

И еще один важный фактор – собственник бизнеса, если он не прячется, а владеет собственностью открыто, априори заинтересован в соблюдении законов и права, а также в их нерушимости. Это создает реальный общественный заказ на правовое государство.

Все чаще обсуждается идея публикации в открытом режиме информации о собственности госчиновников и сотрудников правоохранительных органов. Поддерживаете ли вы эту идею?

Поддерживаю, но с одной существенной оговоркой. Должны быть категории сотрудников, на которых это требование не должно распространяться в силу специфики их работы. Например: служба внешней разведки, сотрудники антитеррористических подразделений, оперативные сотрудники СБУ, МВД, ГФС и др. Одна ошибка в этом вопросе может стоить больше, чем все плюсы от внедрения этой инициативы.

Можете сказать несколько слов о нарушениях, которые были выявлены на предприятиях ГП «Укрспирт». Недавно были заявления с их стороны о безосновательных обысках, давлении и пр.…

Это было абсолютно необъективное заявление с их стороны. Каждый тезис этих обвинений не выдерживает ни малейшей критики.

Нами были выявлены многомиллиардные по совокупности злоупотребления на этом предприятии. Масштабы махинаций и воровства были просто зашкаливающими. Установлены факты хищения бюджетных средств в особо крупных размерах, уклонения от уплаты налогов, использования фиктивных СПД и злоупотребления служебным положением со стороны бывшего руководства и должностных лиц предприятия. В целом, там есть все признаки организованной преступной группы, которая действовала с размахом, цинизмом и чувством безнаказанности.

Поскольку следственные действия находятся в самом разгаре, мне не хотелось бы делать отдельных заявлений на этот счет. Давайте дождемся итогов расследования.

Ваше отношение к перспективе появления в Украине института Бизнес-омбудсмена и к тому, что таким уполномоченным станет иностранец? Об этом накануне заявил министр экономики.

Я только «за». Главное, чтобы это был представитель интересов действительно малого и среднего бизнеса, а не лоббист и адвокат олигархов.

Поддерживаете ли вы идею приватизации крупных госхолдингов типа «Укрспирта»?

Вопрос приватизации таких предприятий – это не предмет чьих-то пожеланий, а требование времени. Для нормальной экономики всегда лучше, когда есть несколько десятков средних и сотня малых частных предприятий, вместо одного большого и государственного. Это аксиома. Они работают намного эффективней, меньше злоупотребляют, больше создают рабочих мест в рыночном секторе и больше платят налогов. Я уверен, что работники, а не назначаемые сверху начальники этого предприятия, тоже объективно заинтересованы в его приватизации. Просто им руководство рассказывает басни о том, что придет частник и в один день сделает их всех безработными.

Недавно в одном из интервью глава ГФС раскритиковал так называемый «квотный принцип» назначения руководителей. Согласны ли вы с этим?

Я не политолог, чтобы рассуждать о принципах функционирования парламентско-президентской республики и не политик, чтобы давать оценки руководству страны. Считаю некорректным комментировать решения Премьер-министра, будучи чиновником. Точно знаю одно, семейные, клановые, какие-то религиозные или этнические основания кадровой политики, точно хуже, чем квотный подход и не нужны Украине.

УНИАН в Google News